1318.Звено в огромной цепи
Звено в огромной цепи
Родившаяся в семье бельгийских католиков-либералов, Андре Гёлен ничего не знала об иудаизме и евреях. Хотя была чуткой девушкой – еще старшеклассницей собирала продуктовые наборы для детей-беженцев из Испании, в разгар гражданской войны. Впервые о евреях 21-летняя учительница из Брюсселя узнала в 1942 г., работая на каникулах в летнем детском лагере. Ее любили дети. И когда она укладывала их спать и целовала перед сном, один из них шепотом сказал ей на ухо: “Мадемуазель Андре, я хочу Вам сказать. Меня на самом деле зовут не Рене. Я Симон. Я еврей и прячусь. Меня родители сюда послали, но никому этого не говорите”.
Потом в Брюсселе, где она преподавала в средней школе, несколько учеников ее класса появились на урока с нашитыми на одежду желтыми звездами. Она велела всем ученикам надеть фартуки, чтобы скрыть звезды, и евреи никак не выделялись бы.
Это не помогло. На следующий день еврейские ученики и их родители были арестованы и отправлены в лагеря. Начались облавы. И тогда она начала работать. Бельгийские евреи проявили себя особым образом во время войны – а именно активным, последовательным сопротивлением и организацией спасения самих себя. В августе 1942 г. они создали “Комитет защиты евреев ” (СDJ), который организовал сеть укрытий для детей и взрослых. Но конечно, этого нельзя было сделать без значительной помощи бельгийцев, и особенно Католической церкви и королевского двора, сыгравших в спасении тысяч евреев огромную роль.
Директор брюссельской частной школы-интерната Одиль Анри-Овар была плотно связана с СDJ и под видом учеников стала скрывать еврейских детей. Андре Гёлен вела в школе несколько курсов и сразу включилась в операцию, став активным членом “детского” отдела CDJ. Она сильно рисковала: опасность лагеря и расстрела была очень велика, хотя и не столь неизбежна, как в Восточной Европе.
Весной 1943 года ночью в школу ворвались эсэсовцы. Дрожащих от страха еврейских детей отправили в лагерь. Одиль Анри-Овар, ее муж Анри и дочь Андре были арестованы и также отправлены в лагерь. Одиль умерла от тифа в Берген-Бельзене, Анри был убит в Заксенхаузене. Оба были потом признаны Праведниками народов мира. Андре Анри-Овар выжила и после войны организовала фонд помощи нуждающимся детям, имени своей матери.
В ту ночь один из эсэсовцев спросил Андре Гёлен: “Вам не стыдно учить еврейских детей?” Она ответила: “А Вам не стыдно воевать с еврейскими детьми?” Обошлось. Ее не арестовали и велели отправляться домой. Она знала, что несколько еврейских детей отсутствовали и должны были вернуться в школу, где их уже поджидали эсэсовцы. Она стояла недалеко от школы до утра и при приближении детей сумела просигналить об опасности, чтобы они уходили – что их и спасло.
Дальше была интенсивная и смертельно опасная работа. По словам самой Андре, “нас было с десяток женщин, евреек и неевреек, боровшихся с гестапо. Нееврейки работали большей частью в поездах, и опасных местах на улицах. Я думаю, надо рассказать историю о спокойном мужестве этих женщин, рисковавших всем ради спасения детей. Я была лишь звеном в огромной цепи”.
Это не совсем так. Андре была ключевой фигурой СDJ. Она координировала связи, находила места убежищ в семьях и монастырях, вместе с еврейкой Идой Стерно организовывала переправку детей, узнавала о нуждах детей, передавала деньги. И все это в условиях строжайшей конспирации и ежеминутного риска.
Но не только это. Она вела архив. Родители многих из детей погибли в лагерях, и дети должны были знать о них и о себе. Данные о детях, родителях, местах и датах их укрытия заносились в пять тетрадей со специальными шифрами-кодировкой. Прочитать информацию можно было, только сопоставив все пять тетрадей, но они были надежно спрятаны в разных местах. Нацисты так и не нашли их.
Война закончилась. В 1948 году Андре Гёлен вышла замуж за юриста Шарля Гершковича – румынского еврея, чьи родители погибли в Освенциме; он сумел пережить войну в Женеве. Их дом был открыт всем активистам антирасистских, демократических, пацифистских движений. Две их дочери отмечают, что родители мало говорили о войне, больше о современных политических проблемах. Живая и активнейшая участница деятельности CDJ, она в многочисленных интервью, фильмах восстанавливала историческую память. Ее тетрадки были бесценны для людей и истории. Она устанавливала контакты с многочисленными спасенными ей детьми, и те всегда помнили о своей спасительнице. Дочь Андре вспоминает, как еще маленькой вдруг видела входящих в дом незнакомых людей, которые, плача, бросались на шею матери.
Она не скрывала в интервью, что часто испытывала страх. Были минуты, когда ей казалось: зашедшие в поезд эсэсовцы знают, что дети рядом с ней – еврейские. И это конец. Но снова обошлось. Она боялась, но работала. Как она рассказывала впоследствии, «Когда ты чувствуешь, что делаешь что-то абсолютно необходимое, то страх отступает, ты не думаешь о нем. Всем, кто я есть сегодня, я обязана тем трем годам».
В 1989 г. Андре Гёлен-Гершкович была признана Праведником народов мира. В 2007 г. ей было присвоено звание почетного гражданина Израиля. На церемонии она сказала: “То, что я делала, было моим долгом. Неподчинение законам того времени было обычным делом”.
Во время войны в Бельгии было спасено три тысячи еврейских детей и десять тысяч взрослых, которые укрывались преимущественно в семьях католиков и монастырях.
Андре Гёлен умерла в мае прошлого года в 100-летнем возрасте. Она непосредственно участвовала в спасении около тысячи еврейских детей.
