Здравствуйте! Вышел февральский, уже шестой по счету выпуск «Горби».
На обложке — последний Новый год мирного Мариуполя перед СВО. Горит огнями театр, всюду елки, роддом работает без выходных… два года назад началась специальная военная операция. Февраль теперь всегда об этом.
А наш журнал сегодня — о правах человека. Что такое права человека? С одной стороны — это базовая ценность. С другой — за тридцать лет в России это понятие девальвировалось и осталось декларативным атрибутом. Сейчас все чаще от властей можно услышать про «так называемые права человека». И сквозит в этом что-то советское в самом утлом смысле этого слова.
Но вспомним, с чего все начиналось. В идеологии социализма считалось, что социалистическое общество — самое справедливое, и обеспечивает трудящихся равными правами. А «права человека» — это изобретение буржуазное, насаждаемое империалистами, и вообще вредное.
За десять лет до прихода Горбачева к власти СССР подписал Хельсинкский акт, в котором был раздел, посвященный правам человека. Но тогда это носило чисто символический характер — важнее было закрепить послевоенные границы в Европе.
Но перестройка требовала пересмотра прав и свобод граждан. Она требовала открытости, свободы и гласности.
Горбачев хотел нормализации отношений с Западом, прекращения идеологической войны. Но чтобы продвинуться по этому пути, надо было признать, что с правами человека в стране, где до сих пор преследуют за взгляды, где подконтрольны власти суды и правоохранительные органы, где существует цензура, а от общества ничего не зависит вообще, ситуация ненормальная. Признание — первый шаг к изменению.
И Горбачев его сделал. И главное — он перестал расценивать постановку вопроса о правах человека его собеседниками как «вмешательство во внутренние дела» СССР.
«Поворот нами делается и в гуманитарных вопросах. Есть мнение, что защита прав человека якобы не функция социалистического общества. У нас, когда речь заходит о правах человека, срабатывает рефлекс съеживания.
Дело доходит до того, что сами слова «права человека» ставили в кавычки и говорили о так называемых правах человека, как будто наша революция не имеет отношения к правам человека. Мы к этому стремились, ликвидировали бесправие. Откуда же революция появилась, если бы в старом обществе с правами было все в порядке? От застарелого подхода к этой проблеме надо решительно отказаться. Не надо самим себе создавать трудности, действуя по инерции. Надо освободиться от некоего подобия страха и на всю эту проблему посмотреть шире, с учетом, конечно, наших государственных интересов. Пора переходить от обороны к наступлению.
Следует, в частности, подойти более конкретно к вопросу воссоединения семей, въезда-выезда, осуществить разбор уже накопленного опыта. Все это — часть разрядочного процесса, элемент роста доверия». (Из выступления Михаила Горбачева на собрании МИД в мае 1986 года)
Что было дальше — рассказывает Владимир Гельман в материале «Невостребованный атрибут».
Иллюстрация: Петр Саруханов
В конце 1980-х руководство Советского Союза во главе с Горбачевым взяло курс на смену парадигмы. Права человека были не просто провозглашены приоритетом государственной политики, но стали основой для принятия важнейших решений, изменивших политический ландшафт страны. Право на получение информации позволило гражданам узнать правду не только о страницах прошлого, но и о многочисленных текущих проблемах страны, и о злоупотреблениях властей. Право на свободу передвижения открыло границы страны для миллионов граждан, а заодно снизило барьеры на их перемещение внутри страны. Право на вероисповедание обеспечило гражданам открытый доступ к практикам и ритуалам различных религиозных конфессий. Казалось бы, всего за несколько лет гражданские и политические права оказались в центре происходивших перемен.
Тем более удивительным кажется пренебрежение ими уже вскоре после распада СССР.
Почти двадцать лет российские элиты прилагали немалые усилия к тому, чтобы спрос россиян на гражданские и политические права оставался весьма низким в течение всего постсоветского периода.
В результате обеспечение прав человека в России столкнулось с разрывом между обильными, но весьма слабо подкрепленными практикой конституционными декларациями гражданских и политических прав и их низким приоритетом в глазах российских элит и граждан (хотя и по различным причинам). И в таких условиях у российских политиков не оказалось значимых стимулов, чтобы права человека в стране реально соблюдались, а не оставались декларативным атрибутом внешнеполитического признания статуса России как «нормальной» страны на международной арене. Неудивительно, что в ходе конфронтации со странами Запада после февраля 2022 года, когда о легитимации России в глазах американцев и европейцев российские власти уже могли более не заботиться, весь дискурс прав человека в России оказался если не полностью отброшен за ненадобностью, то изменился почти до неузнаваемости.
Российский официоз возвращается к формулировке «так называемые права человека», и значимость прав человека в стране все более стремится к столь ценимым российскими властями образцам советских времен. Все логично.
А также в номере:
«ИССЛЕДУЕМ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ»
Международный юрист Кирилл Коротеев рассказывает о том, что дал России Европейский суд по правам человека и почему (как и говорил Горбачев) не удалось найти общий язык с Европой.
Роман Янушевский обсудил с экспертами возможность глобальной войны на Востоке — Израиль, Палестина и Иран. Ввяжется ли в войну «Хезболла», какова роль переговорщиков, удастся ли погасить активную фазу конфликта. Прогнозы не очень.
Александр Солдатов — о том, как трансформируется религия в России и мире, что приходит на смену секулярности. И при чем тут блокчейн.
Петр Саруханов
«О ЧЕМ ДУМАЮТ В РОССИИ»
В традиционной социологической рубрике — три образа свободы. Большинство опрошенных россиян сказали, что чувствуют себя свободными. При этом также большинство не готово отказаться от своих прав и свобод, от поездок по миру в обмен на большую зарплату. Как так — объясняют социологи.
Иллюстрация: Петр Саруханов
«РИФМЫ»
Александр Архангельский рассуждает о культурной политике всеобщего захвата.
«ДЕМИСТИФИКАЦИЯ»
Что на горизонте? Кирилл Фокин отвечает: ЛОЖЬ, СПОСОБЫ ДОСТИЖЕНИЯ ЦЕЛИ, РЕСУРСЫ (ФИНАНСОВЫЕ, ИНФОРМАЦИОННЫЕ, КАДРОВЫЕ) ДЛЯ ИХ ДОСТИЖЕНИЯ — ВОТ ЧТО СЕГОДНЯ БОЛЬШЕ ЦЕНИТСЯ ПОЛИТИКАМИ, ЧЕМ ИДЕИ И СМЫСЛЫ
Галина Мурсалиева обсудила с социальным антропологом Марией Тендряковой возвращение «охоты на ведьм». Почему в каждом историческом периоде в какой-то момент обостряется борьба с инакомыслием, а если его не находят — то придумывают сами. В чем смысл интолерантности?
Война — не продолжение политики другими методами, а ее гибель, — считает Василий Жарков и объясняет почему.
«СМЫСЛОВАЯ НАГРУЗКА»
два способа осуществиться в искусстве — выбор Шехтеля и выбор Щусева.
«Читальный зал Горби»
Первоисточник Роберта Гараева, взятый в основу сериала «Слово пацана. Кровь на асфальте».
Спасибо, что читаете.
С уважением,
Надежда Прусенкова
Следующий номер выйдет в марте.
И в нем:
? Как лозунгом «Спорт без политики» в России и на Западе прикрывают политические интересы.
? Что опаснее — высокая инфляция или дорогой кредит для производства? А может, «оба хуже»?
вт, 27 мая 2025 г. Subject: Личный вопрос на встрече к Юджину (Евгению) Канделю на встрече по ZOOMy 3.06.25. в 16:00 на заседании клуба “Пикейные жилеты”. От Леонида Цывьяна. Миша Карповский (Watsapp № +972-54-715-8978). Буду признателен за реакцию. С уважением! Леонид Цывьян …
Как ЦРУ 40 лет назад нашло Ковчег Завета, и Почему это держат в тайне Ковчег Завета — священный объект, который описан в Библии. Моисей поместил туда две каменные скрижали, на которых были начертаны 10 заповедей. Никто по сей день не …
Дата: 12 апреля 2025 г. МЕДСЕСТРА В ГЕРМАНИИ ОТПРАВЛЯЕТ СООБЩЕНИЕ МИРУ И в Израиле та же картина. и у нас наверняка так же, если не сейчас, то очень скоро Если вы не верите, что президент Трамп поступает правильно, прочтите это! Вчера у нас …
