859. ОБ АВТОРЕ БАШЕН -БЛИЗНЕЦОВ (Нью-Йорк 11.09.2011.).

Браун знал, что здание спроектировано с учетом возможности того, что в него по ошибке может врезаться самолет, и должно, по расчетам, выдержать удар не одного, а пяти авиалайнеров. Но когда он включил
телевизор и увидел, как рушится второе здание, то понял, что речь идет не о случайной аварии, а о террористическом акте.

Хайман сидел в растерянности и шоке. Он проектировал и строил эти здания. Он точно знал, что с ними не могло случиться ничего подобного.
Наконец, он встал, поехал в университет, собрал своих студентов, и они начали анализировать ситуацию. Им хватило одного часа, чтобы разобраться в случившемся: невозможно построить здание, которое выдержит адскую температуру от горения 24 тысяч литров авиатоплива.
Браун понял, что его нельзя винить в крушении зданий. Это было бы равносильно обвинению проектировщиков автобусов в том, что они разрушаются, когда в них взрывается террорист.
Катастрофа, равной которой Америка не знала за всю свою историю, изменила и жизнь Хаймана Брауна. Он начал принимать участие в демонстрациях против мусульманских террористов. После 11 сентября он
мог бы сделать вторую карьеру, разъезжая по всей стране с лекциями и рассказами о строительстве и разрушении “близнецов”. Но в возрасте 61 года Хайман Браун решил уехать в Израиль. Друзья пытались отговорить его от переезда в Израиль, называли сумасшедшим, говорили, что нельзя жертвовать материальным и социальным статусом, заработанным нелегким трудом. Одним словом, Браун совершил неразумный с точки зрения многих его друзей шаг.

—————————— ——

“”Когда я понял, что произошло, в моей душе поднялась волна гнева и боли. Я начал понимать, что переживают израильтяне после терактов, и впервые в жизни почувствовал себя евреем. Я понял, что израильтяне
сражаются все эти годы за то, чтобы у меня был дом, а я им никогда ничем не помогал в этой борьбе. Да, я каждый год жертвовал деньги в пользу Израиля, но нет ничего легче, чем выписать чек и этим успокоить свою совесть.
Да, я знал, что я еврей по рождению, но не придавал этому особого значения. Я вдруг понял, что больше не хочу быть пассивным евреем, а хочу жить в Израиле, отдавать ему свой жизненный и профессиональный опыт. Впервые в жизни я почувствовал принадлежность к своему народу…

.Всю жизнь я был американцем. Я зарабатывал деньги, чтобы быть сильным и свободным. Но разрушение этих зданий стало для меня чем-то вроде того, что произошло с евреями Германии накануне Второй мировой войны. Они ведь тоже считали себя частью Германии и были уверены, что им ничего не грозит.

Теракт показал американским евреям, насколько они уязвимы. Многие обратились к иудаизму, хотя целые поколения евреев Америки видели в нем лишь часть жизни своих бабушек и дедушек и довольствовались в
лучшем случае пожертвованиями в пользу Израиля. Люди начали искать в жизни нечто более значимое, чем деньги и власть. А я понял, что, несмотря на свой успех в Америке, я не принадлежу к этой стране”.