321. СПОСОБНЫ ЛИ МЫ БОРОТЬСЯ? ИЗ АРХИВА. Михаэль Бабель

СПОСОБНЫ ЛИ МЫ БОРОТЬСЯ?
перепечатано из “Еврейского мередиана”.
Яшико Сагамори – независимый политический обозреватель. О себе говорит коротко: «Еврейка! И этим все сказано». Живет в Нью-Йорке. Читает лекции в ряде университетов.

Обсуждая ядерные устремления Ирана, я не без иронии заметила, что
если одной ближневосточной стране нельзя иметь атомное оружие, то и другим тоже, иначе это попахивает дискриминацией. И даже предсказала, где в следующий раз разобьет свои шатры Международная комиссия по атомной энергии (IAEA). В Израиле, где же еще?
И что вы думаете, несколько дней спустя Джек Стро, министр иностранных дел Великобритании, словно прочитав мои заметки, сказал: «Прежде всего, нужно ликвидировать угрозу, исходящую от Ирана, включая риторическую угрозу стереть с лица земли Израиль, после чего мы сможем начать работать и над самим Израилем».
Трудно понять, чем израильское ядерное оружие угрожает Великобритании или кому-то еще, но дело не в этом. Дело в том, что, как всем давно известно, евреям доверять опасно. Как только на Ближнем Востоке не останется ядерного оружия, евреев там тоже не останется, но именно эту благородную цель правительство Ее Величества преследует с тех пор, как Лига Наций вручила ему мандат на управление «Палестиной». Одним из самых героических эпизодов в истории британских вооруженных сил стала защита берегов «Палестины» от остатков европейского еврейства. И было это задолго до того, как Великобритания сдалась на милость мусульман.
Нетрудно предсказать, что разоружение Израиля будет пользоваться более пылкой поддержкой миролюбивого человечества, чем разоружение Ирана. Тем не менее, боюсь, что у иранцев не слишком много оснований для оптимизма. Так, Кондолиза Райс недавно объявила, что все претензии Соединенных Штатов направлены не против иранского народа, а исключительно против иранского правительства. И это заявление ничего хорошего иранцам не сулит. Это, по сути, современный вариант «иду на вы». И все же я предпочитаю, чтобы войну, как того требует Конституция, объявлял Конгресс. Я бы также предпочла, чтобы Конгресс ясно определил цели войны. Тогда продолжительное обсуждение этих целей, как в самом Конгрессе, так и в прессе, продемонстрировало бы нашим врагам, что их ожидает. И поскольку наши враги – злодеи, но не идиоты, то, вполне возможно, такое обсуждение сделало бы войну ненужной.
Если д-р Райс действительно хотела предупредить иранцев о реальной возможности войны с США, то мы уже ее проиграли, объявив, что иранский народ нам не враг. По аналогии «войны с террором», когда президент объявил, что ислам нам не враг. Не сомневаюсь, Джордж Буш знал, что это – ложь, но ложь, к сожалению, обладает удивительной способностью к независимому от лжеца существованию. Возьмите, например, «палестинский народ».
Вообще-то любой народ сам по себе хорош. Немецкий народ, начавший две мировые войны и организовавший Катастрофу еврейского народа, хорош. Евреи, погибшие в Катастрофу, хороши, во-первых, потому что не были сионистами, а, во-вторых, потому что мертвый еврей – всегда хороший еврей. Иранцы, пакистанцы и арабы, ненавидящие нас сильнее, чем они любят собственных детей, и не скрывающие своих намерений поработить мир, тоже хороши. А «палестинцы» — особенно хороши, несмотря на то, а, может быть, именно потому, что они вообще не народ, а одна большая террористическая организация.
Есть ли претензии у американского народа к народу Ирана? Исламская революция в Иране была революцией, а не дворцовым переворотом. Это иранский народ сверг шаха и поставил у власти бесноватых мулл. Согласно общепринятой легенде, шаха погубила жестокость его бесчеловечного режима. Свободой при шахе и вправду не пахло, но, учитывая, насколько более жесток и бесчеловечен теперешний иранский режим, не это стало причиной падения шаха. Шаха погубило то, что он был недостаточно враждебен по отношению к Западу. Шаха погубило то, что его режим был недостаточно религиозен для иранских народных масс. Режим, царящий в Иране сегодня, оказался несравненно более жестоким и бесчеловечным, чем самое худшее, что существовало при шахе. Шаху было важно выглядеть приемлемо в глазах Запада. Аятоллам же на Запад, мягко говоря, плевать.
Иранский народ, как помните, взял штурмом американское посольство, захватил в заложники наших дипломатов и надругался над трупами американских солдат, погибших во время неудачной попытки их освобождения.
Кстати, вы, наверное, не знаете, что духовный главнокомандующий иранского народа аятолла Хомейни написал и издал свод правил, регулирующих половые сношения мусульман со скотом и младенцами женского пола.
Вы, наверное, думаете, что Иран – страна безупречной нравственности. Так вот представьте себе, что проституция в Иране абсолютно легальна. Это бизнес, которым заправляют муллы. Ислам запрещает секс вне брака, но позволяет временные браки и многоженство. За соответствующую плату специализирующийся в данной области мулла заключит законный брак между клиентом и одной из подведомственных ему профессионалок – на час либо до утра, исходя из того, сколько заплачено. По истечении контракта, брак будет расторгнут. Опять же легально. Священнослужителей-сутенеров, насколько мне известно, сегодня можно найти только в исламе.
Недавний опрос общественного мнения показал, что подавляющее большинство американцев опасается, что в Ираке может начаться гражданская война. В связи с этим я хотела бы спросить: А чем гражданская война в Ираке (а также Иране, Cирии, Египте, Саудовской Аравии, Иордании, Пакистане или любой другой вражеской стране) вредит Соединенным Штатам?
Каждый народ имеет то правительство, которого он заслуживает. Каждый народ несет ответственность за действия своих лидеров. Следуя этому принципу, мы уничтожили Югославию, несмотря на то, что она никакой угрозы не представляла. Почему же мы боимся уничтожить наших настоящих врагов? Попробуйте привести хотя бы один пример чего-нибудь хорошего, что явили миру арабы, оккупирующие Израиль. Если этот вопрос вам не по зубам, то вот другой, попроще: Приведите хотя бы один пример чего-либо хорошего, что явили миру арабы-мусульмане, независимо от того, что они оккупируют. А если вы не в состоянии ответить и на этот вопрос, то попробуйте сказать, что хорошего дали миру мусульмане вообще за всю кровавую историю своей «религии мира». Не торопитесь с ответом: мир ждет его уже 14 веков.
Я очень удивлена реакцией мирового сообщества на победу ХАМАСа. Идиоты, искренне верящие, что всякий народ является средоточием добра, никак не могли понять, как такой хороший народ мог привести к власти такую плохую террористическую организацию. Странно, что им не сразу пришло в голову обвинить в этом евреев. Не беспокойтесь. Рано или поздно именно это объяснение и будет принято прогрессивным человечеством, о чем нетрудно догадаться уже сегодня.
Но поскольку финансирование «палестинцев» в центре внимания всего мира, я бы хотела задать вопрос сторонникам создания независимого «палестинского» государства на израильской земле. Как может страна – если допустить, что «Палестина» когда-либо была страной или когда-нибудь ей станет, – которая не в состоянии прожить и месяца без многомиллионных подачек, может считаться независимой в каком бы то ни было смысле этого слова?
Я бы хотела спросить поборников несуществующих «палестинских» прав, почему земля, которую евреи превратили в цветущий сад, под ногами арабов тут же превращается в бесплодную пустыню. И если вы решите сослаться на мифическую израильскую оккупацию израильской территории, то я напомню вам, что произошло после сдачи Газы, где израильтяне, изгнанные со своей земли своим же правительством, оставили врагу практически все, что составляло материальную основу их экономического успеха. А арабы тут же сделали то, что они делают всегда: уничтожили все, до чего смогли дотянуться их руки, не способные ни на что, кроме убийства.
Я бы хотела спросить, что покупает мир за миллиарды долларов, которые он ежегодно платит «палестинскому народу»? Впрочем, и так ясно: это «джиззия» – дань, которую побежденный Запад платит своим завоевателям-мусульманам.
Когда американский турист приезжает в Европу, она ему кажется все той же. Музеи пока открыты. Смена караула у Букингемского дворца происходит с точностью часового механизма. И официанты все так же хамят клиентам в несуразно дорогих забегаловках вдоль Шамс-Элизе. Но с каждым годом Европа все больше напоминает Диснейлэнд: аттракционы пока работают, но хозяева уже сменились.
Израиль находится в совершенно другом положении, чем Европа. Израильтяне знают, что если арабы победят, страну ожидает судьба Газы, а евреев – судьба двух резервистов, растерзанных 12 октября 2000 года в Рамалле. У израильского правительства есть все, что нужно для разгрома врага. Не хватает – как у правительства, так и у значительной части населения – только воли к победе.
Соединенные Штаты следуют европейской, а не израильской модели капитуляции. Нам, как и Европе, угрожает не уничтожение, а только перемены. Здесь, как в Европе, мусульманские поселенцы смело используют в своих целях ту самую демократию, которую они стремятся разрушить и заменить шариатом. Они подкупают наши лучшие университеты. Они скупают наши лучшие службы новостей. Готовы скупить порты, аэродромы и атомные лаборатории. Опираясь на либералов, которые помогают врагу изо всех сил.
Их совместные усилия приносят плоды. Кто до 9 сентября знал, что ислам – это религия мира? Кто подозревал, что в сердце его находится не что-нибудь, а именно благоволение? Недавно пущенный в оборот термин «исламист» оказался гениальным изобретением. Он создает впечатление, будто «исламисты» и рядовые прихожане мечетей – две совершенно разные категории людей. На самом деле, это одни и те же люди.
Никто не скажет вам, насколько увеличилось мусульманское население Соединенных Штатов после сентябрьской трагедии. Никто не скажет, сколько с тех пор открыто новых мечетей. (В 1998 году их было, по меньшей мере, 1267, без учета мечетей, принадлежащей к фарракхановской секте черных мусульман.) Но уверяю вас, что прихожан каждой мечети в пока еще нашей стране готовят к захвату власти над ней.
Доказать, что я неправа, совсем нетрудно. Судя по письмам, которые я получаю, среди моих читателей есть мусульмане. Пусть они предложат мои статьи вниманию своих имамов. Все, что эти имамы должны сделать, это заявить в письменном виде, что я неправа, и что если Соединенным Штатам когда-либо будет угрожать опасность замены конституции шариатом, то они будут защищать конституцию против шариата сами и призовут своих прихожан последовать своему героическому примеру.
Если я когда-либо получу такое письмо, торжественно обещаю опубликовать его с именем имама-патриота и адресом его мечети. Я также обещаю прийти на его похороны, потому что отдать предпочтение Конституции перед шариатом для мусульманина – святотатство, а наказание за святотатство в этой самой мирной из всех моно- и политеистических религий одно – смерть.
И пока я с нетерпением ожидаю такого письма, хотела бы задать вам очень важный вопрос. Есть ли у нас надежда освободить страну от вражеского нашествия при полном отсутствии лидера, у которого хватило бы мужества открыто объявить ислам нашим врагом? Нам не дано выбирать между миром и войной, потому что война по имени джихад уже идет. Наш выбор – между борьбой и сдачей без боя.
Но способны ли мы еще на борьбу?
Перевод Самуила Черняка

1 комментарий
Апрель 15, 2006 07:00 pm
Михаэль Бабель

М-да…